У местных жителей о происхождении иван-чая, как и всего на свете, свое неординарное мнение. Карелы, хоть официально обращены в христианство еще в Средние века, с молоком матери впитывают языческие представления о мире. На мифологическое мировоззрение наслаивается светское образование и опыт жизни в местности, где диких лис видишь ближе, чем домашних кошек. Получается такая гремучая смесь, которую жителям столиц умом не понять. В то, что говорят и думают карелы, надо просто верить. Как мы поверили Сергею Чайкину, предки которого жили в Вешкелице с XVII века, и многим другим вешкельцам, с которыми посчастливилось общаться за чашкой иван-чая.
Кипрей узколистный — ботаническое название иван-чая — это многолетнее и быстрорастущее растение, которое встречается во многих регионах Северного полушария. Кипрей неприхотлив и захватывает новые территории со скоростью сорняка. Особенно это растение любит открытые пространства, легко приживается как в тени, так и на открытом солнце. Неудивительно, что в Карелии иван-чай летом украшает своим цветением деревенские улицы и заполняет многочисленные луга, которые не возделываются со времен распада Советского Союза.
«Как пройдет пожар в лесу, первое растение, которое растет на пепелище — иван-чай. Он выживет в любых обстоятельствах. Я и сам сколько раз видел: огонь и пепел будто бы напитывают его, дают мощь необыкновенную. Иван-чай даже англичане называют fireweed — огненная трава», — говорит лесник.
«Православие пришло к нам давно, хотя и крещеные мы были в XIII веке, но язычество в нас не исчезло — не выбить не вытряхнуть, это в крови. Для нас бог во всем: в воде, в лесу, на поляне — свой бог в любой вещи и предмете. Православные батюшки карелов сторонились. Обязательно в каждой деревне было по три-четыре ведьмочки — “черные” и “белые”, больше “белых”. Русские князья насильно и истово верить в христианского бога, в отличие от шведов, не заставляли, потому и тянулись карелы больше к России и сегодня тянутся.
Так и сложилась в карельской деревне совершенно особенная культура: карел с утра в храме помолился, потом пошел с деревцам поговорил, камешек поцеловал. Христианские праздники: Троица, Пасха, Рождество у нас наполовину православные, полуязыческие. Сегодня многие исконно-карельские ритуалы остались в быту, хотя их смысл уже объяснить некому. В советское время нельзя было поклоняться никаким богам. У меня бабушка была ведуньей, она могла очень многое, хотела, чтобы мама взяла на себя этот дар. Но мама боялась впасть в немилость советской власти. После жалела, да бабушки не было. Так и прервалась передача знаний из поколение в поколение».
Так и сложилась в карельской деревне совершенно особенная культура: карел с утра в храме помолился, потом пошел с деревцам поговорил, камешек поцеловал. Христианские праздники: Троица, Пасха, Рождество у нас наполовину православные, полуязыческие. Сегодня многие исконно-карельские ритуалы остались в быту, хотя их смысл уже объяснить некому. В советское время нельзя было поклоняться никаким богам. У меня бабушка была ведуньей, она могла очень многое, хотела, чтобы мама взяла на себя этот дар. Но мама боялась впасть в немилость советской власти. После жалела, да бабушки не было. Так и прервалась передача знаний из поколение в поколение».
Сергей Чайкин, лесник, собирает с семьей за лето не менее 1,6 тонны иван-чая
Всем в школе когда-то на уроке истории задавали составить свое генеалогическое древо. Ответы среднестатистического российского школьника обычно заканчивается на бабушках, максимум — прабабушках. Сергей Чайкин знает свою родословную буквально до десятого колена.
«Вешкелица в прошлом была совокупностью четырех церковных приходов: Сямозерский, Вешкельский, Салминижский и Суоярвский— эти четыре прихода составляли здесь, скажем так, анклав. Суоярвская церковь сгорела вместе с архивными документами, поэтому получился пробел в генеалогическом древе. А об остальных предках, начиная с 1640 года, мы с дочерьми записи в архивах нашли. В наших местах жили вольные крестьяне, никогда не принадлежавшие помещикам. Ловили дичь, жили свободным трудом. После того, как Петр I построил заводы, мужики становились рабочими и получали фамилии. Мой дед получил фамилию, когда пошел на Первую мировую войну. Дед вернулся живой и невредимый, еще и с женой немкой. Сам дед успел выучиться разговаривать на всех европейских языках. А немка по-карельски не понимала. Пока дедушка был на каких-то работах, его родители посадили немку в поезд и отправили обратно. Мои отец и мать были знатными охотниками: приносили по 40 уток за раз. Когда говорят, охота или рыбалка не задается, это просто надо знать и уметь. До сих пор есть охотник, мой хороший друг и знакомый, капканы ставит совсем пустые и лисы попадаются. А я так не умею, какие-то другие гены проявились. Много кем я работал: я инженер, и лес валил девять лет – тяжелая работа. Сейчас я один из троих лесников — наше “хозяйство” 28 гектаров. Дочки уехали из Вешкелицы, живут в Петрозаводске: старшая — ведущий инженер по проектированию водоотведения, младшая — преподаватель. У младшей три образования, две магистратуры — в Петрозаводске училась, Норвегии и Финляндии. Дочки мои очень разные. Одна урбанист, а другая хоть и в городе живет, но в частном доме, тянет её к природе. Мы, карелы, очень любим природу и уединение».
«В последнее время я предпочитаю обычному иван-чай. Хороший индийский или цейлонский чай не найти, поэтому лучше пить те травы которые растут рядом. Они дышат тем же воздухом, каким дышу я, и в них больше полезных веществ, которые для меня подходят. Одна травница говорила, когда приходила к своим друзьям в деревню: слушайте, у вас здесь кто-то болеет, и начинала перечислять болезни разные. Люди говорили, откуда вы знаете? А у вас, говорит, все растет: вот эта трава от этого недуга помогает, а это трава от такого-то. Бог, природа, они дают нам всё, чтобы мы регулировали баланс с миром, чтобы мы дышали, жили, поступали правильно. Бог во всем, что нас окружает, и в самих людях тоже. Мы часть великой системы, и эта система должна пребывать в равновесии и гармонии».
Павел Андреев, директор этнокультурного центра «Вешкелюс», в прошлом школьный учитель, уверен: иван-чай растет в окрестностях деревень потому, что он нужен местным жителям.
